Видения Эми Шарп - Страница 2

И если на мгновение представить, что двери сказочным образом могут становиться прозрачными, то любой жилец дома номер сорок пять по улице Диких Роз, поднимаясь или спускаясь по лестнице в ближайшем к шоссе подъезде, смог бы увидеть молодую девушку с короткими русыми волосами, неподвижно сидящую на старом диване напротив входной двери.

Это Эми Шарп. Она отличается от всех людей на всем земном шаре. Пока Эми этого не знает. Но с каждым новым прожитым днем в ее головку закрадывается догадка.

Вот уже больше получаса девушка, поджав под себя ноги, не сводит карих глаз с входной двери. Она всегда любила таким образом проводить свободное время, которого у нее было, впрочем, не так уж и много.

Тайна, которую хранят за дверью, всегда интересовала Эми. Однажды в возрасте трех лет Эми проснулась ночью и почувствовала сильное желание заснуть снова в обнимку с матерью. Девочка встала со своей кроватки и, выйдя из детской, побежала по коридору, неслышно топая босыми ножками по мягкому ковру. Приблизившись к спальне родителей, Эми повернула дверную ручку, но так и не смогла открыть дверь. Кто-то заперся изнутри. Тогда Эми села перед дверью и прислушалась. Из спальни донесся смех матери, урчание отца, тихий шепот… Эми пыталась представить, чем занимаются родители в столь поздний час. Перед глазами ребенка всплывали какие-то забавные эпизоды из мультиков: то девочке казалось, что отец щекочет мать, то представлялось, что мать играет с отцом — например, не отдает его очки, пряча их за спиной…

На самом деле в ту ночь, непонятным для маленьких детей и приятным для взрослых образом, в животе у миссис Шарп появился, начал развиваться и расти зародыш будущей сестры Эми, которую назовут Зое.

И спустя год у Эми возник вопрос, который она непременно захотела задать отцу и матери:

— Вы говорите, что Зое принес аист. Но почему он не прилетает снова? Я бы хотела братика… или еще сестренку… — Эми положила голову на плечо матери и взглянула на спящую Зое в хлопковом кулечке.

— Понимаешь, Эми, аисты очень дотошные птицы! — нехотя начал мистер Шарп, не поднимая глаз на дочь и продолжая читать газету. — Пока они не проверят, какой доход у семьи, никогда не прилетят!

— Аисты смотрят на твою зарплату, папа? — Эми свела брови и усмехнулась.

Она живо представила, как птица с длинными ногами деловито сует свой острый клюв в счета их семьи. Потом поправляет очки, качает головой и говорит: «Нет! Сюда детей больше не носить!»

Эми запомнила слова отца. А потом, на уроке природы во втором классе, когда изучали птиц и делились впечатлениями, Эми встала и рассказала об аистах.

— …Поэтому аисты не прилетают в семьи с маленьким доходом! — закончила девочка свой рассказ и села на место.

— Аисты приносят детей только тогда, когда проверят все счета? — переспросила учительница.

Эми кивнула и гордо улыбнулась, оставаясь на сто процентов уверенной в своей теории. Учительница сняла очки и тоже улыбнулась, потом не выдержала и засмеялась, а потом заплакала. Молодая женщина закрыла лицо ладонями и судорожно задергалась. Эми очень испугалась. Учительница подняла заплаканные глаза на девочку, потом повернулась и убежала в подсобную комнату, захлопнув за собой дверь.

Эми так хотелось узнать, что же делает там учительница и как ей помочь. Но она осталась сидеть неподвижно на своем месте и смотреть на закрытую дверь. Откуда ей было знать, что у учительницы нет возможности иметь детей. И зарплата у нее не слишком большая…

Открытые окна в комнате пропускали много осеннего солнца. Иногда, преодолев препятствие в виде легкого серого тюля, в комнату залетали листья кленов. Эми не обращала на них внимания, она молча представляла, что за входной дверью Кто-то стоит, и этот Кто-то пытается заглянуть в ее квартирку, прислушаться к ее ровному дыханию.

Эми, начиная с самого раннего детства, всегда ощущала, что за ней наблюдают. Сначала это казалось ей страшным, но потом она приняла правила этой игры и вошла во вкус.

Этот Кто-то всегда с ней. Этот Кто-то молча ругает Эми и хвалит, осуждает и восхищается…

Даже вчера, когда Генри Уилкемберг метал молнии в квартирке номер два, а Эми без слов, но с улыбкой его слушала, Кто-то помогал девушке сдерживать душевную боль и, гордо подняв голову, пропускать мимо ушей оскорбления, срывающиеся с уст Генри.

— Почему ты молчишь? Ты смеешься надо мной? — Генри повысил голос до ста децибел и покраснел от потуги найти слова, способные ужалить Эми в самое сердце.

Но Эми Шарп только вновь улыбнулась. Знал бы Генри, о чем думала в тот момент девушка. А Эми ненароком перенеслась в детство и вспомнила красного кролика, который с помощью батарейки бил в барабан и смешно двигался по комнате. Однажды где-то внутри кролика произошло замыкание, и, с громким хлопком, бедную игрушку подбросило на полметра, а когда кролик упал на пол, из его головы пошел серый дым.

Вот и вчера вечером Эми с улыбкой ждала, когда же Генри подбросит к потолку и из его головы пойдет дым.

— Твоя идиотская улыбка меня раздражает! — взревел Генри и что-то принялся выкрикивать еще, но Эми опять его не слушала.

Она смотрела на спину мужчины в отражении большого зеркала в позолоченной раме. Глядя на осанку Генри, Эми скривила губы. Ей уже четыре месяца как не нравилась горбатая спина Уилкемберга… и уж тем более его фамилия.

Потом Эми взглянула на себя и провела рукой по мальчишеской прическе. На ее лице не было ни грамма косметики, Эми вообще никогда не пользовалось косметикой. Румянец у нее был от природы. Ровный цвет светлой кожи подчеркивал ее темные глаза и делал их выразительными. Красивого рисунка губы, когда расплывались в улыбке, открывали два ряда ровных белых зубов.